Но в следующий миг на экранах появилось изображение планеты, которая вращалась на огромном расстоянии вокруг этой звезды. Слез на глазах пассажиров уже не было, все застыли, словно в немой сцене, рассматривая ярко-голубой и совсем маленький шар, по сравнению с оранжевым гигантским шаром звезды. Цвет планеты, словно цвет жизни, пробудил в сердцах пассажиров «Оазиса» надежду, что она может быть пригодной для жизни.
Сэмюэл, словно читая мысли своих спутников, попросил Анжелину рассказать о звезде и планете, сам, конечно же, понимая, что жизни здесь быть не может.
Анжелина объяснила, что чудовищное излучение гигантской звезды исключает возможность наличия условий, пригодных для жизни людей. Температура на поверхности планеты составляет сотни градусов по Цельсию, и на ней нет воды. Голубой цвет, столь приятный глазу человека, обусловлен свечением углекислоты, из которой состоит атмосфера планеты.
После этого дня каждый, кому был интересен вид «за окном», просил Анжелину выводить его на экране монитора.
В такой безмятежности проходило время. Месяц спустя Сэмюэл и Виктория стали отцом и матерью: у них родился сын. Радость, которую им подарил ребенок, знакома каждому, кто имел счастье стать родителями и кто видел своих новорожденных детей, ведь их появление на свет — это величайшее счастье для человеческого сердца.
Мальчик родился здоровым. Его назвали Даниэль. Внешне он походил в равной степени и на отца, и на мать.
Первые успехи
Прошло три года. Пассажиры «Оазиса» стали уже друг другу братьями и сестрами. За все проведенное на корабле время между людьми не возникло серьезных конфликтов. Если же затевался какой-нибудь спор, то он быстро угасал, и спорщики, по-дружески обнявшись, расходились. Если кому-то требовалась помощь, все спешили помочь.
Таким образом, вопреки опасениям Сэмюэла и Виктории, никто не дрался за власть, она всем претила. Никто не рвался командовать и повелевать, все были равны. Численность пассажиров «Оазиса» возросла. У некоторых супружеских пар было уже по два ребенка.
Что касается Смитов, то малыш Даниэль был пока единственным ребенком в их семье. Этот мальчуган рос большим проказником. То нарисует что-нибудь на стене, то что-нибудь разобьет, то ударится сам. Родители не успевали следить за ним и предотвращать его шалости. Но Даниэль неизменно, как заправский мальчишка-разбойник, довольно улыбался и никогда не плакал. Даже тогда, когда сильно ударялся о какие-нибудь предметы, пробегая мимо них, он не проливал слезы, а лишь сильно сжимал кулачки. Славный малыш, он рос крепким и сильным. Даниэль все больше становился похож на отца и деда, но и от матери он кое-что унаследовал: нос и губы у него были в точности как у Виктории. Даниэль был своенравным ребенком, но он всегда без пререканий слушался своего отца: слово Сэмюэла с пеленок было для него законом. Никогда Сэмюэлу не приходилось что-то ему повторять, Даниэль понимал отца с первого слова и слушался его беспрекословно.
Виктория занималась воспитанием и развитием ребенка, следила за порядком в каюте, общалась с подругами, вместе с которыми дружно и весело выполняла общественную работу.
Дел хватало всем. Но никто и никогда не жаловался, никто даже не пытался увильнуть от работы. Напротив, каждый пассажир «Оазиса» чувствовал себя нужным и делал все, на что был способен, что умел. Работа приносила всем радость. Она, ко всему прочему, помогала не думать об ужасном прошлом, а также неведомом и оттого пугающем будущем.
Сэмюэл продолжал работу по изучению свойств пространства и времени, а также частиц, которые движутся со скоростями, многократно превышающими скорость фотона, то есть скорость света. Он открыл частицы, которые назвал молниеносными: они двигались со скоростями в миллионы раз быстрее света.
Так можно было бы пересечь галактику Млечный Путь за один месяц. Но так быстро двигаться «Оазис» не мог — его сплющило бы до размеров атома. Частицы, которые открыл Сэмюэл, двигались с такими скоростями, не разрушаясь и не меняя своей формы, благодаря тому, что они, по сути, не имели массы.
Что же касается массы тела как таковой, то чем движущееся тело тяжелее, тем сильнее оно подвергается воздействию скорости. Это воздействие, по закону Эйнштейна, испытывает любое сколько-нибудь весящее тело. Поэтому многие годы считалось, что лететь быстрее потока света невозможно, поскольку любое тело раздавливается «встречным потоком». Опередить поток летящих фотонов впервые удалось Гарри Смиту и Сергею Абрамяну. Гарри Смит создал уникальный сверхпрочный корпус «Оазиса», позволяющий выдерживать такое чудовищное воздействие. Сергей Абрамян разработал термоядерный реактор — источник частиц, летящих быстрее света, которые и обеспечивали кораблю сверхсветовую скорость. Реактор «Оазиса» испускал также частицы, которые покрывали корпус корабля, создавая дополнительную броню.
Целых три года полета на скоростях, в тысячи раз превышающих скорость света, прекрасно подтвердили прочность корпуса «Оазиса». Но, несмотря на сверхбыстрое движение, скорость была недостаточна для того, чтобы в течение нескольких лет исследовать всю Галактику, не говоря уже о том, чтобы облететь несколько галактик. Людей на борту корабля становилось все больше, и это составляло угрозу для всех пассажиров. Поэтому было необходимо в кратчайшие сроки найти подходящую для заселения планету.
Те частицы, которые открыл Сэмюэл, обладали невероятно большими скоростями движения. Поток этих частиц двигался в сто миллионов раз быстрее потока частиц света. Летя с такой скоростью, можно было бы пересечь галактику Млечный Путь диаметром 100 тысяч световых лет приблизительно за 8,5 часов. Галактику Андромеды диаметром 260 тысяч световых лет — за 22,5 часа. А просто колоссальное расстояние между этими галактиками в 2,52 миллиона световых лет преодолеть всего за 9 дней.
Это то, что было нужно Сэмюэлу и всем остальным пассажирам «Оазиса», однако корпус космического корабля не выдержал бы такую нагрузку. Шар диаметром в сто десять метров, «Оазис» превратился бы в частицу размером с атом. Таким образом, следовало бы улучшить защиту корпуса, но сделать это было уже невозможно. Пользоваться новыми частицами как ускорителями движения и лететь с их скоростью, соответственно, тоже. Необходимо было придумать что-то принципиально другое.
В течение трех лет путешествия в бескрайнем космосе «Оазис» нес своих пассажиров к краю родной для них галактики Млечный Путь. Это было символично: покидая родную Галактику, пассажиры «Оазиса», словно дети, лишавшиеся млека, то есть молока матери, становились уже несколько взрослее. Но лишавшиеся не по своей прихоти, а по вине жестоких братьев и сестер, которые буквально оторвали их от груди матери. Суровая реальность и жестокая необходимость диктовали свои условия: пассажиры «Оазиса» оказались выброшенными с планеты Земля, и теперь они ищут приют в неведомых далях необъятного космоса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});